[Грицхальд]

Ещё раз не без удовольствия полюбовавшись чернеющими на экране строчками свеженабранного текста и не сдержав при этом самодовольной ухмылки, Владимир протянул руку к компьютерной мыши. Одно движенье курсора, один щелчок клавишей - и набранный им текст навеки станет частью Мировой Паутины.
Ладонь его обняла корпус пластикового грызуна, а указательный палец уверенно лёг на податливую левую кнопку.
Что-то за его спиной негромко свистнуло. Свист был едва уловимым, почти как удар бича или как звук рассекающей воздух шпаги.
Владимир недовольно оглянулся.
Сделал он это скорее рефлекторно, чем осознанно, мыслями всё ещё пребывая в безбрежном цифровом киберпространстве - будь иначе, он вспомнил бы, что квартира его по идее должна быть сейчас пуста.
Впрочем, Владимир был по своей натуре флегматиком и в любом случае не стал бы панически вскакивать с кресла. Сей склад характера существенно его сейчас выручил, поскольку, что ни говори, а висящая прямо посреди твоей комнаты светящаяся алая точка, слегка пульсирующая и постепенно набирающая объём до размеров приличной телефонной будки, - явно не то зрелище, которое среднестатистическому гражданину доводится наблюдать ежедневно.
Со звуком лопающегося мыльного пузыря алая сфера растворилась. Мгновеньем позже раздался сухой стук от соприкосновения с дощатым полом ног нового действующего лица.
Внешне незнакомец выглядел человеком - что стоит подчеркнуть отдельно, поскольку, учитывая экстравагантную манеру его появления, Владимир вполне мог ожидать увидеть инопланетянина. Более того, одежда незнакомца также выглядела вполне ординарно.
Галстук, пиджак и брюки.
Правда, при всей обыденности одежда эта выглядела на госте всё равно как-то неестественно - чересчур вылизанно, что ли? Ни единой пылинки, ни единой складки, ни единой неверной игры теней или лишнего перелива цветов - костюм выглядел скорее платонической идеей Офисного Делового Костюма, чем реальным воплощением оной.
"Как продукт цифровой графики", - мелькнуло в уме у Владимира.
Незнакомец тем временем скромно кашлянул, обратив свой взгляд на хозяина квартиры.
- Я имею честь видеть Владимира Пестрощевского, философа и поэта, музыканта, мистика и космутуалиста, Величайшего Гения Всех Проявленных и Непроявленных Измерений? - прижав ладонь к груди, странно звенящим голосом произнёс он.
То ли в интонациях, то ли в произношении гостя было нечто необычное. Каждое произносимое незнакомцем слово не только слегка позванивало, но и как будто обрывалось на последних звуках, словно тая от нехватки воздуха в лёгких.
Владимир слегка смутился.
- Вы, наверное, ошиблись, - неохотно произнёс он. Что с ним сделает гость, осознав, что заявился не к тому? Как бы дело не дошло до классического стирания памяти. - Я действительно Владимир Пестрощевский, но я вообще-то не философ и не музыкант. Я работаю на лотке сортировки апельсинов, распределяя их по конвеерным лентам в соответствии с их размерами.
Незнакомец чуть склонил голову; в глазах его, однако, вопреки спокойной неизменности позы, так и бурлило неукротимое пламя.
- Скромность, достойная уникума... Скажите, - задумчиво произнёс он, - вы ведь действительно ничего не подозревали? То есть не подозреваете сейчас? Мне всегда казалось это невероятным.
- Если вам так интересно, то я действительно сейчас ничего не подозреваю, - признал Владимир.
И спросил:
- А в чём дело?
Гость, кажется, чуть не поперхнулся воздухом.
- Извините, это превосходит всякие пределы представлений о невероятном. Если бы я не наблюдал это собственными глазами воочию, то никогда бы не поверил. Человек, фактически спасший цивилизацию от трёх неизбежных катастроф, двух экологических кризисов и пяти социальных, помогший переосмыслить базовые постулаты квантовой механики и общей теории поля, расширить и углубить представления психологических дисциплин о человеке и сделать первые шаги навстречу грядущей социальной утопии единства общества и индивидуума, спрашивает: "В чём дело?"
- А, - сделал глубокомысленный вывод Владимир. - То есть вы из будущего.
Он озадаченно потёр лоб.
- Что ж, - проговорил он, - перечисленных вами вещей я, по крайней мере пока, определённо не делал. Трудно даже представить, как бы я смог их сделать. Скорее всего, вы всё-таки ошиблись. Скажите, вы проверяли других Владимиров Пестроще...
Гость не слушал его.
Он, словно заворожённый неким неведомым зрелищем, сделал несколько шагов к минуту назад покинутому Владимиром креслу около компьютера и к сияющему монитору. Ладонь его, слегка дрожа, направилась в указующем жесте прямо на экран.
- Это... этот текст... напечатали вы?
Владимир смущённо сглотнул слюну, не зная, куда спрятать глаза.

Познать экстаз, разглядывая дуб,
Стремящийся врасти корнями в вечность.
О комиссар, ты по-армейски груб,
Но в звёздах твоих светит бесконечность.

Лавсан твоих волос велит уйти,
Но мы не вправе избирать сюжеты.
Как знать, с кем повстречается в пути
Муза сумасшедшего поэта?

Не будем же светить котом в окно;
Зачем нам планетарий из фиалок?
Утопиям не сбыться всё одно,
А крест себялюбивого столь жалок.

Что будет, иль не будет, - знает кто?
Хотя сверкают узы позолотой,
С разрывом совладает их лишь тот,
Кому не заедать игру охотой.

Преф, твисты, вист, очко, стрип-покер, жизнь -
Все двадцать пять каналов телешара.
А я сижу. Уныло взгляд повис.
Видать, такая Пиночета кара?